Обновление социальных сил в результате роста влияния народных масс сказалось и в области культуры: оно резко ускорило процесс разложения аристократической культуры, привело к подъему культуры народной. Аристократическая культура как часть классического наследия в описываемую эпоху играла роль источника, из которого черпался материал для новой культуры. Однако развитие самой аристократической культуры, как таковой, почти приостановилось.

Буддизм, как это уже следует из того, что его основоположником был принц Сакья, покинувший королевский дворец, представляет собой распространенную во всем мире религию, стоящую вне любой государственной власти и преследующую цель спасения всего человечества. Японский же буддизм в прошлом был религией, защищавшей интересы государства, религией, патроном которой была аристократия, он не мог быть надгосударственной религией. Но Хонэн и Синран решительно порвали порочную связь религии с государством и показали, что заботятся только о спасении простых людей. Именно они впервые осознали такой принцип, как свобода вероисповедания и независимость от государства, имеющий для религии первостепенное значение.

 Подобно тому как подъем народных сил и прежде всего самурайства привел к созданию художественных жанров, отсутствовавших в аристократическом обществе, в области религии также появилась новая вера, по своему характеру совершенно отличная от буддизма, исповедовавшегося аристократией.
Как уже отмечалось в предыдущей главе, аристократия, которая интуитивно осознавала временный, преходящий характер своего подъема, постепенно стала искать спасения в вере в загробный мир. В ответ на эти искания буддийские круги выработали новое учение секты Дзёдо, проповедовавшее канон о возрождении в раю. В 985 году появилась книга Гэнсина «Одзё ёсю» («Возрождение в раю»).

«Хэйкэ-моногатари» фактически посвящена гибели дома Тайра, но формально в ней содержится разработка догмата о неизбежности гибели сильных мира сего. В отличие от этого «Тайхэйки», в хронологической последовательности повествующие о бесконечных междоусобицах, дают поверхностное изображение событий, и, хотя встречается много строк, отличающихся свежестью красок, в целом же они оставляют менее яркое впечатление, чем «Хэйкэ-моногатари».